Интервью Председателя Правления ФК "УРАЛСИБ" Андрея Донских журналу "Итоги"

Причины и последствия

"Надо отказаться от политики монетарных ограничений, перестать бороться с инфляцией путем сжатия денежной массы. Государство должно стимулировать инвестиционный спроc", - считает председатель правления ФК "УРАЛСИБ" Андрей Донских.

ЦЕНЫ НА НЕФТЬ РАСТУТ, РОССИЙСКИЕ фондовые индексы обновляют максимумы 2009 года, рубль теснит доллар... Можно подумать, что кризис и правда закончился. Но так ли все хорошо на самом деле? Об этом в интервью "Итогам" размышляет председатель правления ФК "УРАЛСИБ" Андрей Донских.

- Андрей Михайлович, афоризм на актуальную тему слышали? Кризис кончился, осталось преодолеть его сокрушительные последствия.
- Остроумно...

- Если серьезно, разделяете такую точку зрения?
- Не совсем, к сожалению. Хотелось бы, конечно, верить в то, что кризис кончился, что рост, который мы наблюдаем на фондовых, товарных, сырьевых рынках, имеет долгосрочный характер. Но пока фундаментальных причин для оптимизма нет. Наиболее достоверный критерий - это возвращение к росту ведущих экономик мира, прежде всего США. Его в полной мере можно применить и к России. Но пока статистика указывает на продолжение спада, хотя, возможно, в последнее время темпы падения и стали замедляться.

- Закономерный вопрос: почему выросли рынки?
- Проблема, на мой взгляд, в разных подходах: если инвесторы и фондовые рынки двигаются на ожиданиях, то в реальном секторе доминирующую роль играет ситуация сегодняшнего дня. Вполне возможно, что рост окажется оправданным и мы действительно увидим позитивные перемены. Но пока этого не произошло, и вряд ли произойдет в ближайшее время. У аналитиков характер послекризисного восстановления принято обозначать латинскими буквами, совпадающими по начертанию с графиками падения и роста экономики. Например, V-тип - это падение и быстрый подъем, L-тип - падение и долгосрочная стагнация, U-тип - падение и среднесрочная стагнация, W-тип - так называемый двойной кризис. Сейчас наиболее вероятным представляется восстановление по U-типу, предполагающее, что оживление в США и еврозоне начнется с третьего квартала, а примерно с начала 2010 года, оно, как локомотив, будет двигать вверх всю мировую экономику, включая российскую.

- А у нас в Минэкономразвития уже рапортуют, что рост безработицы остановился.
- Я бы, честно говоря, не был так оптимистичен. Поясню. Сокращение кадров - процесс не перманентный, а дискретный. Предприятие прогнозирует понижение спроса и предпринимает шаги по опережающему сокращению издержек. Потом наступает период обновления прогнозов, и, если они опять неутешительны, проводится следующая волна сокращений.
Просто замеры Минэкономразвития были сделаны тогда, когда первая волна оптимизации в основном завершилась. Но потом последует новая, и мы ожидаем, что в течение летних месяцев - июня, июля, августа - начнутся очередные этапы сокращений в ряде производств. Очень сильно упал глобальный и внутренний спрос и на нефть, и на другие продукты российского экспорта - в металлургии, лесной, деревообрабатывающей промышленности, машиностроении. Процессы это взаимозависимые, и они приведут к снижению спроса практически по всем отраслям - от продуктов питания до бытовой техники, автомобилей и недвижимости.

- С июлем многие связывают и вторую волну банковского кризиса.
- Что касается второй волны кризиса, то об этом говорят давно и охотно. В частности, говорят, что это будет зеркальным отражением ситуации прошлого года. Тогда был дефицит ликвидности, который повлиял на экономику через сжатие объемов кредитования. А теперь, как говорится, долг платежом красен: реальная экономика отвечает невозвратом. По нашим расчетам эта волна может настигнуть банки не в июле, а вероятнее всего, в августе - октябре, когда завершаются сроки реструктуризации основной массы выданных кредитов. Объем просроченной задолженности будет резко возрастать, что может повлиять на устойчивость банков. Но здесь важно следующее. Во-первых, уровень достаточности капитала по банковской системе в целом высок. Это связано не с улучшением качества кредитного портфеля (оно-то как раз ухудшается), а с уменьшением объема рисковых активов. Не секрет, что банки сокращают кредитование, а взамен увеличивают ликвидные ресурсы. Это является хорошей антикризисной "подушкой". Во-вторых, государство адекватно реагирует на эту проблему. Действует закон, позволяющий банкам привлекать ресурсы в капитал второго уровня в виде субординированных кредитов. Готовится к выходу вторая его версия, подразумевающая уже трехкратное увеличение госресурсов по капитальным источникам второго уровня...

- То есть второй банковский кризис - это невидимые миру слезы, со стороны их и не заметишь?
- Есть надежда. Хотя достаточность мер, которые предпринимаются и банками, и государством, еще неочевидна. Мы не можем со стопроцентной уверенностью прогнозировать динамику поведения экономики: нет консенсуса относительно того, как развиваться дальше. Я, например, знаю оптимистов, которые говорят, что наметившееся оживление объективно обоснованно: рост цен на акции всегда предвосхищает рост реальной экономики. А сейчас как раз фондовый рынок растет, значит, следом пойдет и экономика. Есть умеренные оптимисты, такие как я, допустим, которые считают, что произойдет некая коррекция, но она не станет сокрушительной. А есть и пессимисты, утверждающие, что идет тот самый "двойной" кризис W-типа: упали, сейчас отросли, находимся в верхней точке, а в августе - сентябре последует новый обвал. И дело не только в расхождениях в прогнозах. Глобальная экономика сама по себе является очень инерционной системой. Помните, в начале кризиса все говорили, что понимают недостатки мировой финансовой системы: давайте мы изменим ее конфигурацию, изменим вообще мировую инвестиционную ментальность, чтобы не раздувать пузырей на фондовом рынке, рынке недвижимости...

- Очень правильные слова.
- Абсолютно правильные. Но мировая экономическая система настолько инерционна, что сделать это с первого раза не получится.

- Но ведь на доллар по идее мир должен сильно обидеться. Будут ему мстить центробанки и государства?
- Здесь вопрос не в мести. Это объективный процесс - американское правительство стимулирует экономику печатным станком. Долларов просто слишком много, и инвесторы, на руках у которых они оказываются, понимают, что надо хеджировать риски, и уходят в иные активы. Это могут быть другие валюты, другие товары, это может быть золото.

- То есть доллар обречен на падение?
- В среднесрочной перспективе доллар, скорее всего, будет падать. Если, конечно, другие страны не включатся в соревнование за самую дешевую валюту. Такого исключать нельзя.

- Поясните, пожалуйста.
- Все-таки США - это страна, которая производит не только деньги, а еще и товары. А чем дешевле валюта, тем конкурентоспособнее товар.

- И главный их товар тоже деньги.
- Как бы мы ни относились к американской экономике, она остается самой мощной в мире. ВВП США составляет более 21 процента мирового ВВП. Я, например, скептически отношусь к Китаю как к локо- мотиву мировой экономики. Страна, конечно, интересная, с богатыми традициями, но экономика, которая составляет всего 6 процентов мирового ВВП, не может быть локомотивом. К тому же китайцы склонны скорее к накоплению, чем к потреблению. Это тысячелетние традиции, которые пленум ЦК КПК не в силах изменить. Вот США - это реальный локомотив, это глобальный спрос, это огромное потребление. И одновременно это ключевой игрок в системе, которая привела мир к текущему кризису. Но, как я уже сказал, инерция системы настолько велика, что сейчас все будут склонны скорее вернуть обратно ту же порочную, кривую и негативную экономическую систему, а не рушить, ломать, терпеть беды и лишения и менять весь экономический ландшафт. Объективная реальность в том, что все люди еще при жизни хотят жить хорошо. И, скорее всего, сейчас мы восстановим примерно ту же старую систему. С незначительным тюнингом. Что-то там исправят в офшорах, что-то - в системе деривативов, но экономический мейнстрим будет развиваться, мне кажется, в прежнем направлении - до тех пор пока в очередной раз не надуются "пузыри". В принципе, может быть, это и неплохо - будет время в спокойной обстановке подумать, что и как необходимо кардинально поменять.

- Следуя логике сохранения статус-кво, можно сделать вывод, что и второй девальвации рубля наши власти тоже не допустят?
- Курс рубля - не волшебство, а вещь вполне экономическая. Наша экономика сильно зависит от экспорта сырьевых товаров. Если мы посмотрим на график (внизу), то увидим зависимость курса рубля от стоимости нефти. Начиная с февраля 2008 года мы видим практически полное совпадение котировок рубль - доллар в зависимости от того, какая цена на нефть. То же самое, кстати, с рынком акций. В 2008 году практически полное совпадение: как
ведет себя нефть, так ведет себя и российский рынок акций. Так вот, если среднегодовая цена будет 60 долларов за баррель, то курс доллара останется примерно таким, как сейчас - 30 - 32 рубля. Если же она упадет до 40 - 45 долларов, а мы придерживаемся такой точки зрения, потому что у нас достаточно негативные прогнозы на рост запасов нефти и в США, и в других странах-потребителях, то курс вернется к верхней границе бивалютной корзины, то есть на уровень 41 рубля. Более драматического изменения цены нефти мы не ожидаем и, соответственно, не ожидаем катастрофической девальвации. Хотя и допускаем, что в пределах обозначенного Центробанком коридора девальвация относительно текущего уровня в 32 рубля за доллар осенью вполне возможна.

- Сошлись ли наконец наши банки в антикризисных объятиях с реальным сектором? Идут деньги в экономику?
- Пока мы наблюдаем резкое снижение кредитования экономики под давлением роста кредитных рисков, высоких процентных ставок, а также желания банков поддержать достаточность собственного капитала. В отдельных отраслях рост кредитования имеет место, но в гораздо меньших объемах, чем до кризиса. Так что "объятий" пока не произошло. В значительной части это объективный процесс: сломалась система, при которой весь мир кредитовал США, а США потребляли продукцию всего мира. Резко упал глобальный спрос на продукцию нашего экспорта. Следом резко сократился инвестиционный спрос, так как его основным локомотивом у нас также были и есть экспортно ориентированные отрасли. Если сейчас ничего не предпринять, то следующим шагом станет существенное снижение потребительского спроса, и мы скатимся еще ниже по закручивающейся спирали. Надо отказаться от политики монетарных ограничений, перестать бороться с инфляцией путем сжатия денежной массы в обращении. Государство должно стимулировать инвестиционный спроc на инфраструктурные проекты в регионах, активизировать жилищное строительство, и тогда мы увидим быстрое восстановление. Мы видим это сейчас на примере юга России, которому олимпийский заказ позволил показать существенно иную динамику в отличие от других регионов. Как только начнет восстанавливаться спрос, уменьшатся риски невозвратов и, соответственно, начнет восстанавливаться нормальное кредитование. Разумеется, с учетом уроков этого кризиса - возрастут требования к качеству заемщиков и понизятся допустимые уровни левериджа.

- Где, по вашему мнению, проходят границы государственных интервенций в экономику?
- Кризис показал, что зачастую именно государство может выступить в роли главного спасателя и источника поддержки экономики. Причем это оказалось верным как для России, так и для такой устоявшейся рыночной экономики, как США. И к сожалению, итогом этого кризиса станет резкий рост госучастия в экономике. Многие отрасли бизнеса окажутся серьезно ослабленными, в краткосрочной перспективе у них вряд ли найдутся достаточные средства для выкупа своих активов. Поэтому государствам придется поневоле оставаться собственниками еще длительное время, что может привести к снижению эффективности экономики. Что касается границ государственных интервенций, то их прочертить трудно. Главная цель государства - обеспечение стабильности и предотвращение резкого падения уровня жизни. А если для этого требуется полностью или частично национализировать ключевые предприятия, то такие действия можно рассматривать как неизбежную плату за предотвращение коллапса и социального хаоса. При этом наиболее приемлемой стратегии выхода из экономики не существует - все зависит от специфики той или иной страны и степени развития в ней рыночных и демократических институтов. Скажем, в США, по всей вероятности, государство постарается избавиться от приобретенных активов как можно раньше, даже если казна при этом понесет убытки. А в России есть угроза того, что с учетом исторического прошлого и опыта недавних приватизаций государство постарается продать активы с наибольшей выгодой, а часть из них может попытаться оставить в госвладении. В этом случае мы можем получить полугосударственную рыночную экономику, которая, однако, вряд ли будет более эффективной и гибкой, чем та, что мы имели до кризиса.

- Доктор экономических наук Донских и банкир Донских часто конфликтуют?
- А они не конфликтуют. Я все-таки не академический ученый, я занимаюсь чистой практикой. Банк, особенно универсальный, очень интересное место для экономиста: структура кредитного портфеля такого крупного банка, как "УРАЛСИБ", примерно соответствует структуре российского ВВП. Так что макроэкономика и реальная практика удачно дополняют друг друга.

- Культивируете как руководитель принцип "новой метлы"?
- Да нет. Я пять лет проработал в "УРАЛСИБе", из них последние два с половиной года - председателем правления, поэтому рассуждать с позиций "новой метлы" не совсем правильно. Мы активно реформируем наш финансовый холдинг. Ведь "УРАЛСИБ" - это не только банк. Это еще и один из крупнейших в стране бизнесов по управлению активами. Это и инвестиционная компания "УРАЛСИБ Кэпитал", с лицензированными представительствами в Лондоне, Нью-Йорке и на Кипре. Наша лизинговая компания является крупнейшей в стране по итогам 2008 года, страховая компания входит в первую десятку... Понятно, что бизнес сейчас сбавил рост.... Тем не менее корпорация "УРАЛСИБ" остается лидером в сегменте финансовых услуг для малого и среднего бизнеса и населения. Сейчас речь идет о создании структуры управления, которая могла бы все эти виды бизнеса увязать в единое целое и получить синергию с тем, чтобы "один плюс один" было больше, чем просто "два".

- Чему вас научил кризис?
- Этот кризис был не первым. У российских предпринимателей тревожный чемоданчик всегда под столом. Я много общаюсь с коллегами в Европе - вот у них все проходит гораздо болезненнее. Это раз. Во-вторых, кризис, конечно, был предсказуем. Прежде чем дойти до России, он почти год полыхал и в Америке, и в Европе. И это дало возможность подготовиться. Но в отличие от предыдущего он интересен тем, что банки не пользуются сложившейся ситуацией как инструментом конкурентной борьбы, хотя в начале осени такие поползновения были. Это очень важно. Это говорит о том, что рынок пришел к другой стадии зрелости. Да и банковское сообщество стало профессиональнее. А в целом кризис научил нас, пользуясь хоккейной терминологией, тому, что надо сжать зубы и играть, даже если до финального свистка осталось пять секунд. Играть и пытаться сначала вывести на ничью, получить дополнительное время, а уже в дополнительное время выигрывать. Это всегда так было, но сейчас еще очевиднее.

Источник: Итоги
Автор: Наталья Калашникова
Дата: 8 июня 2009 г.

Источник: Пресс-служба